Две недели назад упал в ночь или утром. Теперь настроения не реагируют на свет. Я ненавижу всех, кто вместо Н*. Хорошо ей замужем? Блудливая огненная. Впрочем, её я, пожалуй, тоже ненавижу. Наверное, самую первую из всех… Или единственную из всех люблю…
— Сколько можно притворяться, что ты забыла? Разве я не просил называть меня только по имени без всякого отчества и не говорить мне «Вы»?
— Извините, %%% %%%%%%%%%%…
— Господи_боже_ты_мой!!! !
Туман отравленное молоко. Запретная страница всегда открыта, несмотря ни на что. Каждый день начинается с неё и заканчивается там же. Я не хочу видеть то, что вижу. Теряю контроль. Буквы о кольцах переселяются в череп перманентно, навечно, жутко и причудливо искривляя пространство плена. Красные сны, удушье, всполохи, демонические огни, долгие фейерверки тяжёлых искр после бешеного вращения зловещего калейдоскопа замыканий, звериный вой в охриплой темноте, стремительное расчеловечивание души. Начало лютой войны.
Фиолетом туманы рисуют границы реальности. На размытом слезами дождей тротуаре города пропадаю потерянным псом навсегда без вести, с битой шкурой, в плену злого голода и холода.
Я по собственной воле сбежал от хозяина строгого. Мне свободой нажиться бы вдоволь, пока ещё силы есть. Мне забыть бы дорогу к дому владельца моего и остаться под небом, дышать кислородом здесь.
Просыпаюсь. Новое утро в отравленной комнате. Я напрасно бредил открыто о том, как побегу. Снова снилось звёздное небо. В кромешной темноте умираю в постели, на вымышленном снегу…