Ещё одно космическое путешествие, до которого я дотянулся, когда от его свершения минул почти год. Это не было первой поездкой в Абхазию. Как минимум вторая. Первая случилась много лет назад и была крайне скоротечной. Ездили, когда война там уже закончилась, но ещё иногда где-то стреляли. Очень редко. Я слышал. А в этот раз всё состоялось мирно. И мы немного задержались, немного походили по сочным буйным травам, немного посмотрели на изумрудные окрестности, немного постояли на берегу чёрного моря.
Ничего не происходит. Ничего и не должно происходить. Бытовые события фоном. Автопилот и внешнее управление. А дыхание есть. Чёртово снежное дыхание в эти зимние дни. Мои мысли лучше всякого лезвия в чужих руках. Ранам не затянуться за вечность. Никаких итогов. Всё было закончено несколько лет тому назад. Или сразу при рождении, в чём я уверен. Дыхание дымное. Пепел тлеет на краешке бытия. Каждому свой морок и крест. Я смотрю зеницами, полными тьмы, на опостылевший мир и вижу вокруг лишь необратимого необъятного безмолвия красный снег…
Эта поездка не стала исключением и была проанонсирована в тот же день, в который, собственно, и состоялась. Когда я пребываю в шоке от мечущихся раздумий, мне можно успеть навязать любое решение. Собрались, поехали. С места в карьер не по собственному желанию и волевому порыву, а от ловкого, хитромудро-действенного, белохалатного пинка под зад…
Последняя глава поездки. Ещё немного о Дурмиторе. В основном отпечатки и короткие справки. Пока записывал предыдущее, вспоминал с трудом порядок следования, потому что, форматируя кадры, перепутал к чёртовой матери все прямоугольники с квадратами. Сделал разноладный альбом в итоге, как смог, и плюнул. \Ну, что ж, Killzero. Чего морщишься? Сам испёк, сам и кушай!\ Гид* много говорил. Да почти всё мимо моей головы. Потому сейчас будет скупо…
Не успел очнуться после вояжа в Котор, как “снова здравствуйте” и собираемся, чтобы ехать в Херцег-Нови. А зачем интересоваться моими желаниями или возможностями? Ни к чему это, да. Собираемся и едем. Хотя бы не в шесть утра и на том спасибо, милостивые.
