Пока жили в Абхазии, посетили некоторые изумрудные заповедные зоны с субтропической живописью, фактурные предгорья и лазурные озёра. Не в один день, конечно. Нужно было потратить всё время пребывания так ловко, чтобы в движении находиться ровно столько, сколько для тела позволительно, и количество впечатлений в свою очередь не превышало бы объёмов головы и сердца.
Хотел записать про пещеру кое-что, разместив вместе с оставшимися кадрами о природе, но внезапно передумал. Сделаю порознь. Не то чтобы принципиально есть, что запомнить в формате «многабукаф», однако, пусть сохранится отдельной вехой. Просто так, по прихоти…
При том, что Ю* очень хорошо знает моё отношение к любым пещерам, норам, боксам, ямам и гробам, в один из дней пребывания в Абхазии было запланировано посещение природной достопримечательности, коей является Новоафонская пещера.
Черногория соткана из ярких полотен выразительной древности, первозданности пейзажей и каменной архитектурной истории. Старый город Котор не исключение, а скорее местный венец… Со всеми своими крепостными стенами — хребтами спящих драконов, бастионами, храмами и одичалыми руинами, он уже многие века неизменно стоит у подножия гор Ловчен и Пестинград. Живопись залива и зелени на скалах. И одним немыслимо ранним утром меня озадачили необходимостью всю эту живопись подробно изучить…
Всю прошлую неделю меня било об стены. То шторм, то непроглядная глушь владели бессознательным попеременно. Ломало от невозможностей, напомнивших о себе разом. А потом ещё будто хребет через колено треснул, когда я узнал, что мне вовсе не казалось, как по утрам случались со мной полуобморочные галлюцинации и полупьяные бредни. Шатало чрезвычайно — от помутнения через время всё налаживалось до такой степени, что можно было взять ноутбук и таскаться по сети. Но при этом накатывали замирания и за ними желания, которые упорно не шли из головы прочь, настолько непотребные, хоть вой. Задыхался, хрипел…
Я не мёртв, с%ка. Больше не хочу записывать. Никогда не буду, подумал, но Ю*, очень странный человек в белом, подложил ранее запрещённый ноутбук и подставку из багряного лака поближе к моим рукам. Тем утром я только смотрел на подношение с другой стороны постели. Дичился, но искоса разглядывал драконов на лаке. После случилась совершенная апатия и я до сна не трогал серебра. Только ждал, когда вырежут несколько часов дня из этой в абсолюте тоскливой бесцветной документалки. Всё по-прежнему. Всё-всё по-прежнему. Кроме сердца, что дало сверхрешительный сбой на отмене аэп. Hooray. Чаятельно, скорее сдохну…
Попробую вспомнить то, что не записано толком до сего момента. И как так вышло.