Не дописал про Кипр. Не дописал про Сеул. Про Суйду запомню нехотя. Как же не хотел возиться, но всё же нашёл некоторые силы… Сторговался. Может, потому что мало наснималось. Когда всего ничего, кадров кот наплакал, то занятий с дневником, кажется, будет до горизонта, а не до бесконечности… Это притормаживает процесс глубокой заморозки или растекания мыслью по древу. Хотя мысли вообще не стремятся к какому-либо движению. Глухо и темно.
Немного отпечатков Стрельны. Ну, как Стрельны… не совсем. Пара видов, захваченных камерой мобильного по ходу переезда откуда-то куда-то мимо Стрельны. По касательной, по краю…
Один раз остановились и вышли посмотреть направо и налево вдоль железной дороги, а потом продолжили путь поперёк. И ещё один раз притормозили возле болотистой канавки, когда мне показалось, что тошнит до крайне опасной степени. Но ощущение успокоилось как только ступил из автомобиля на землю.
Пока жили в Абхазии, посетили некоторые изумрудные заповедные зоны с субтропической живописью, фактурные предгорья и лазурные озёра. Не в один день, конечно. Нужно было потратить всё время пребывания так ловко, чтобы в движении находиться ровно столько, сколько для тела позволительно, и количество впечатлений в свою очередь не превышало бы объёмов головы и сердца.
Ничего не происходит. Ничего и не должно происходить. Бытовые события фоном. Автопилот и внешнее управление. А дыхание есть. Чёртово снежное дыхание в эти зимние дни. Мои мысли лучше всякого лезвия в чужих руках. Ранам не затянуться за вечность. Никаких итогов. Всё было закончено несколько лет тому назад. Или сразу при рождении, в чём я уверен. Дыхание дымное. Пепел тлеет на краешке бытия. Каждому свой морок и крест. Я смотрю зеницами, полными тьмы, на опостылевший мир и вижу вокруг лишь необратимого необъятного безмолвия красный снег…
В жизни, как под дождём – однажды наступает момент, когда уже просто всё равно. ©
Всё ещё кажется, что «момент» пройден. На закате фиолетового октября тело вернулось в привычное логово, но дух в теле по сей день дремлет, еле дышит. И не желалось что-либо записывать, хотя я был в сети несколько раз. Ни одной двери не открыл. Глухота под толщей черноты. И злости нет…