Первое ноября, вечер. Я валялся в сети слегка вмазанный, говорил на разные темы в одном окне. Вдруг зачем-то упомянул Безликих, чувствовал неловкость, потому что всегда молчал о них с буквенными, а тут что случилось, не знаю, как я вышел на запрещённое пике, не помню. Сидел в смятении, с непонятными ощущениями внутри, с вопросом, окутавшим голову невидимой аурой с привкусом металла, «Что ты делаешь, Killzero?»… Что ты над собой делаешь? Опомнись, прошу тебя. Остановись…
Темы менялись, а я стал обращать внимание на время фраз. Пустившись в параллельные размышления, отключался сознанием, словно выходил куда-то, хотя не двигался с места физически… Меня это беспокоит всегда. Я понимаю, что в буквах иное продолжительное безмолвие терпимо. Но ведь для меня всех этих минут односторонней тишины просто не существует… И если не смотреть на цифры, фиксирующие быстротечность бытия, можно не узнать о том, что параллельные размышления отводят от добра в густо глухую липкую тень…
«Ты необычный.
Обычно когда говоришь с человеком становится легче. А ты как будто что-то вытягиваешь. Как черная дыра. В какой-то момент стало любопытно, так бывает всегда или сегодня какой-то особенный день.» (с)
Никогда больше мы не говорили и я думаю, это правильно…
Сейчас ежедневно смотрю на старые стопкадры, записываю файлы, перетаскиваю их с места на место, как и предполагалось. Так проходит время между сном во сне и сном наяву… По вечерам делается невыносимо тяжело, я скатываюсь в полное уныние и слабею, не хватает сил крепиться и сдерживать беспощадный натиск дурных чёрных мыслей. Отравленный туман пустоты спускается холодом ниоткуда и я испытываю давление морока внутри и снаружи. Передозировка темнотой незамедлительно даёт о себе знать, разум физического тела мутится, остаётся только тот единственный проблеск, что видит буквы и ходит по ним безошибочно даже впотьмах… Н* часто и с совершенно искренним неподдельным интересом спрашивает меня, как я могу собирать небезумные фразы из букв, когда не реагирую по-человечески на всё, что не в плоскости экрана… Если бы я только мог объяснить это хотя бы себе для начала… Вот и каждое её новое удивление такого рода поселяется навсегда в стране вопросов без ответов…
После невнятного первого опыта, политого слезами психоза и покрытого позором, я надолго забыл о сомнительном удовольствии от секса за деньги. Думал, что забыл навсегда…
Шло время. В каком-то очередном затмении, в ссоре с Лунной, я плохо соображал от злости. Красный цветок ядовитого огня разрастался во мне, сжигая остатки захудалого здравомыслия, и картины галлюцинаций метались по комнате, в которой я сам себя запер. Сцены бесчисленных измен панорамами транслировались из моей головы прямо в пространство перед глазами. Луна и множество похотливых самцов, желающих отведать её перламутровой плоти. Это демоническое кино сводило меня с ума. В угаре испепелённый, я рассыпал по столу и полу содержимое картонных и пластиковых упаковок назначенных волшебных препаратов. Выхватил какие-то фрагменты наугад и наелся… Если бы я не был резистентным, от коктейля импровизаций непременно отдал бы швартовы и все мои проблемы исчезли бы вместе со мной… Но лёгкие пути Вселенной придуманы не для меня. Я крайне устойчив к ингибиторам, поэтому мои сюжеты развиваются не по образцовым учебникам, а всегда иначе…
День уже склонился к вечеру. Я неподвижно сидел в гостиной первого этажа, а в голове обратной перемоткой плёнки от конца до начала проносился фильм недавних происшествий. Туманность рассеивалась постепенно, щадяще. Я медленно пришёл к осознанию того, что сижу совсем один и жду продажной любви от совершенно незнакомой мне особы, которую никогда раньше не видел, услуги которой откровенно купил. Купил час времени и часть тела живого человека! К горлу подкатила горькая муть и меня чуть не стошнило от себя самого и нарастающего больного абсурда истории… Заметался, хотел немедленно отказаться от затеи — набрать номер снова и всё отменить! Срочно!… Но от дверей у ворот позвонили. И я открыл…
На пороге возникла Она. Высокая, красивая, ухоженная, дорогая, втиснутая в крепкое маленькое чёрное платье с металлической застёжкой-молнией через всю спину по вертикали. Волны длинных золотых волос убраны в «конский хвост» на аккуратном затылке. Туфли на высоких каблуках не выглядели пошло, а вовсе наоборот. Неожиданная элегантность неоднозначной гостьи проявлялась в каждой пустошной мелочи, от маникюра до украшений. Я внимателен ко всему визуальному, поэтому был неприкрыто удивлён и озадачен. Тем более, что, не понимая механизмов, предполагал увидеть нечто хамоватое и развратное, а к приятной эстетике готов не был. Дама мгновенно почувствовала мою беспомощную растерянность и легко перетянула инициативу. «Милена», — улыбнулась и представилась она. Я промолчал, разглядывая её фарфоровое лицо, поражаясь сходством с той, из-за которой эта М* оказалась рядом со мной…
Это было много лет назад. Я присутствовал на каком-то очередном бесноватом сборище, одном из тех, которые ненавидел от души. Было много людей и ещё больше оголтелого шума. В темноте заведения вспыхивали и мерцали зловещие огни иллюминации. Меня шатало головокружением. Болели глаза.
На шабашах я оказывался лишь по лунной инициативе и тот вечер не был исключением. Вокруг кипела ведьминская оргия. Дикая пляска химических настроений. Терпкие ароматы дорогих духов и алкоголя клубились, запутавшись в толчее похотливых тел, покрытых пошлыми блёстками. Невыносимо хотелось уединения, а покинуть разноцветный подземный бал было абсолютно нельзя по многим строгим \да и сомнительным в том числе\ причинам. Свежая ссора с моей Манией звенела в черепе, заглушая реальность, гремевшую электронной музыкой где-то в молоке ненужного бытия. Тогда VIP-кабинка показалась альтернативным спасением от бессмысленного утомительного созерцания полуголых фигур в главном зале. Я заказал приватный танец, как повод проникнуть в отдельное помещение, упасть на его широкие дутые кресла и забыться.