Только что вытащил предыдущую неделю на свет. Пытаюсь записывать в режиме текущего времени. На часах почти 15:30. А сиюминутности мои весьма мутные. Использовать твиттер? Я его не люблю. Если записывать много, невозможно потом отследить состояния — слишком далеко вниз приходится спускаться по рваным лоскутам мыслей. Лучше, когда всё на виду в одном полотне. Сегодня почти не думается…
До 18:00 — кадры, кадры, кадры… Очередная попытка навести порядок в архивах.
После нескольких исключительно домашних, но крайне неприятных эпизодов критики в адрес моего времени за процессом создания стопкадров, да ещё после пары заключительных фраз отца о моих аквариумных упражнениях, которые он позволил себе за ужином, в догонку к тому, с чего начал в коридорах, я перестал фотографировать что бы то ни было. Совсем не мог. Внутри всё оборвалось и руки отнимались, замирая, если в голове проносилась вдруг шальная мысль о том, что можно было бы оставить в памяти настоящей картинкой то или иное явление…
Мы говорили о случившемся с Господином П*. Он спросил, насколько меня беспокоит факт заблокированной возможности перейти от мысли к делу, не нахожу ли я сходство между периодической блокировкой возможности записывать себя не только в рифмах, но и просто так. Некоторая похожесть явлений определённо есть. И в самом итоге методы снятия этих заклятий оказались аналогичными. Хотя для семейной терапии мы явно не та семья. Но иногда отец снисходит до рекомендаций Господина П* и начинает мне лгать, не пытаясь придать своим «лечебным» разговорам ни грамма естественности и правдоподобия. Потом намного больнее и противнее осознавать, насколько я жалок и зависим, так легко заглатываю фарсы…
После невнятного первого опыта, политого слезами психоза и покрытого позором, я надолго забыл о сомнительном удовольствии от секса за деньги. Думал, что забыл навсегда…
Шло время. В каком-то очередном затмении, в ссоре с Лунной, я плохо соображал от злости. Красный цветок ядовитого огня разрастался во мне, сжигая остатки захудалого здравомыслия, и картины галлюцинаций метались по комнате, в которой я сам себя запер. Сцены бесчисленных измен панорамами транслировались из моей головы прямо в пространство перед глазами. Луна и множество похотливых самцов, желающих отведать её перламутровой плоти. Это демоническое кино сводило меня с ума. В угаре испепелённый, я рассыпал по столу и полу содержимое картонных и пластиковых упаковок назначенных волшебных препаратов. Выхватил какие-то фрагменты наугад и наелся… Если бы я не был резистентным, от коктейля импровизаций непременно отдал бы швартовы и все мои проблемы исчезли бы вместе со мной… Но лёгкие пути Вселенной придуманы не для меня. Я крайне устойчив к ингибиторам, поэтому мои сюжеты развиваются не по образцовым учебникам, а всегда иначе…
День уже склонился к вечеру. Я неподвижно сидел в гостиной первого этажа, а в голове обратной перемоткой плёнки от конца до начала проносился фильм недавних происшествий. Туманность рассеивалась постепенно, щадяще. Я медленно пришёл к осознанию того, что сижу совсем один и жду продажной любви от совершенно незнакомой мне особы, которую никогда раньше не видел, услуги которой откровенно купил. Купил час времени и часть тела живого человека! К горлу подкатила горькая муть и меня чуть не стошнило от себя самого и нарастающего больного абсурда истории… Заметался, хотел немедленно отказаться от затеи — набрать номер снова и всё отменить! Срочно!… Но от дверей у ворот позвонили. И я открыл…
На пороге возникла Она. Высокая, красивая, ухоженная, дорогая, втиснутая в крепкое маленькое чёрное платье с металлической застёжкой-молнией через всю спину по вертикали. Волны длинных золотых волос убраны в «конский хвост» на аккуратном затылке. Туфли на высоких каблуках не выглядели пошло, а вовсе наоборот. Неожиданная элегантность неоднозначной гостьи проявлялась в каждой пустошной мелочи, от маникюра до украшений. Я внимателен ко всему визуальному, поэтому был неприкрыто удивлён и озадачен. Тем более, что, не понимая механизмов, предполагал увидеть нечто хамоватое и развратное, а к приятной эстетике готов не был. Дама мгновенно почувствовала мою беспомощную растерянность и легко перетянула инициативу. «Милена», — улыбнулась и представилась она. Я промолчал, разглядывая её фарфоровое лицо, поражаясь сходством с той, из-за которой эта М* оказалась рядом со мной…
Это было много лет назад. Я присутствовал на каком-то очередном бесноватом сборище, одном из тех, которые ненавидел от души. Было много людей и ещё больше оголтелого шума. В темноте заведения вспыхивали и мерцали зловещие огни иллюминации. Меня шатало головокружением. Болели глаза.
На шабашах я оказывался лишь по лунной инициативе и тот вечер не был исключением. Вокруг кипела ведьминская оргия. Дикая пляска химических настроений. Терпкие ароматы дорогих духов и алкоголя клубились, запутавшись в толчее похотливых тел, покрытых пошлыми блёстками. Невыносимо хотелось уединения, а покинуть разноцветный подземный бал было абсолютно нельзя по многим строгим \да и сомнительным в том числе\ причинам. Свежая ссора с моей Манией звенела в черепе, заглушая реальность, гремевшую электронной музыкой где-то в молоке ненужного бытия. Тогда VIP-кабинка показалась альтернативным спасением от бессмысленного утомительного созерцания полуголых фигур в главном зале. Я заказал приватный танец, как повод проникнуть в отдельное помещение, упасть на его широкие дутые кресла и забыться.