ЮТА _
(Ноябрь 2016) — 30.03.2017
Прощай…
(Ноябрь 2016) — 30.03.2017
Прощай…
Непривычный формат обращения к тебе — письма, когда в буквах нет явной пронзительной истерики и они не следствие взрыва. Тревожно в это ввязываться. Знаешь, как только мне сказали, чтобы пытался записывать не просто так, а для кого-то, в моём тумане сразу же возникла только ты. Абсолютно безальтернативно. Хотя именно ты была в фатальном авангарде тех, кто покидал меня когда-либо, и с тебя всё началось.
Хочу быть честным, от заушения судьбы по сей день голова звенит, а я утонул могильным камнем в мутной обиде горькой и непреодолимой, сокрытой в бессильно озлобленном бессознательном. Так и не нашлось способа справиться и разрешить. Меня будто режут живьём, когда заставляют вспоминать о тебе, когда возвращают в прошлое. Всё же первое предательство, первый шрам на жизни и сразу от того, кто уж точно не должен был! Понимаешь?!… А знаешь, что предполагают? Ушла и забрала с собой моё детство. Но греховно это — тебя осуждать. Никто не должен. Вижу тех же бесов и сопротивление бесполезно, когда призовут. На собственной опалённой шкуре всегда всё доходчиво и понятно. Им не дано.
Вчера меня позвали на беседу. Отец, Господин П* и Н*, все подготовились к присутствию, будто сладили официальный приём. Раньше такие приглашения всегда вызывали во мне как минимум напряжение. Сегодня я сидел перед собеседниками и вдруг понял, что ощущений моих нет. Совсем нет душевных чувств, повышающих градус, только полное безразличие и тёмная пустота внутри. Слушал отстранённо. В основном молчал. А встреча была маркирована красивым заголовком «Позволь нам помочь тебе». И в чём помощь? Я должен всего лишь принять всё, что будет, безропотно и тихо. Недолго в мутной воде дома, а после в чёрной дыре космоса клиники неделями, месяцами… И так по кругу раз за разом, снова и снова. Мне кажется, главная цель этой «помощи», приучить меня к запланированному ими будущему настолько крепко, чтобы я принял его навсегда, когда придёт час…
Я проживал это много раз внутри, ментально рисуя вероятное приходящее, но когда всё происходит наяву, оказывается, справиться с собою и не нанести ситуации ещё больший вред, очень сложно.
Утром, просыпаясь, приподнялся на локтях и, стряхивая остатки потустороннего мира с ауры, трудно открыл глаза. Голова была каменной, а конечности онемели, будто ещё во сне, но перед самым пробуждением, физику тела успокоили чем-то тяжёлым и горьким. Во рту пересохло. Кое-как вцепившись в стакан с водой, после того как проглотил что-то, на чём настаивала встретившая меня фигура в белом, я не сразу понял, что Н* сегодня говорит не своим голосом, запах её рук совсем другой и странно пухлые запястья, а на всё иное я даже не посмотрел. Не успел… Эти чужие руки, придерживая мой до невозможности отяжелевший череп, помогли мне снова лечь и больше я ничего не помню…
Я дышу чернотой на дне жесткотелой ямы.
На стенах её глубины земля замёрзла.
Надо мной монолит геометрии неба, мама.
В этом прямоугольном проёме погасли звёзды.
Я не слышу молитв, не слышу хоралов храма.
Серебром тишины оплетает меня безмолвие.
Я давно не жилой. Меня проглотила яма
и прошила насквозь чередой электрических молний.
Мне не встать. Я бездарно утратил свою силу.
С жизнью несовместимые рваные раны изъяна
окропили последними криками ту могилу,
над которой никто никогда не заплачет, мама…