Солнце моей земли коснётся языком огня!
Лунные дни и ночи вытравят меня!
Сломаны рёбра снами буквенных очей!
Помню как мне кричали! Всё до мелочей!
Съедено сердце! Звёзды-яды! Мёртвый герой!
В этой вселенной неба из стали яму рою!
Сильные были! Все согнулись_ неба листы!
Падальным зверем мне проснуться велела ты!
Я хочу, чтобы у меня был Друг… Одному совсем тяжело, а Н* мне не подходит, она всё помнит и дословно доносит до вершителей, я уверен… Говорю с ней, а потом еле ноги переставляю от белохалатного рвения прояснить мои мысли…
В грудине изнутри тысячи игл бурят ход наружу. Кажется, быть беде, если сорвусь и брошусь повисать на лазурных рукавах… Мне нужно начать записывать хокку. В них нет насилия…
Всё это Нытьё… ! я знаю… Оно всех и всегда очень раздражает… Я должен быть сильным. Не должен позволять себе то, за что клеймят. Я знаю…
Я хотел всего лишь поговорить… Просто поговорить… и всё… просто поговорить… небо… я ни в чём не виноват… никому не причинил зло… небо… я больше никому не причинил зло… !!!
Пусть они не крошат ядовитые буквы… Пусть не пишут больше, умоляю!… я ни в чём не виноват… Я знаю, за что! Я знаю. я не искупил… никогда мне не будет покоя… я не искупил……………………………. .. .я знаю….. . УБЕЙ!
Никто мне не нужен! Мне никто не нужен! Понятно??7 Я один буду! Я сам буду. ОДИН! Я ОДИН!
Отец приехал. Вызывал меня на ковёр за растраты… Я ждал, что выпорет розгами, но он только высказался и этого оказалось достаточно, чтобы я на месте впал в непотребную истерику и посрамился как пятилетний шкодник…
Вся вина в том, что я не на то извёл N-ную сумму, а запрашивал на мероприятие, в чём не отказывают… Директор назвал меня лжецом, но я и вправду не думал, что мне срочно понадобится тратить на другое… Так вышло спонтанно и я не мог не совершить этот обмен, хотя видел последствия. Просто не мог. Это был шанс… Но теперь он не имеет никакого значения, потому что все письма вернулись и упали на стол, которого должны были избежать… Если кругом одни крысы, на что я надеялся?… Голова не соображает. Я кричал, что уйду в никуда, а теперь даже встать до уборной тяжело… Ничего не делаю, сплю с открытыми окнами, потому что задыхаюсь… Требовал у Н* ответа, почему совсем ватно. Она признала, что на консультации повелели успокоиться и теперь добавили в мерочный отравитель гранулу… Я же не считаю их и не помню совсем, что гремит на маленьком дне…
Пятнадцатый день июня ждал и с утра приехала Полли. Я тут же сошёл с ума и несколько часов кряду вёл себя как голодный благодарный пёс, перехвативший котлету, которая спасла мою жизнь. Вился вокруг Подарка, исполнял брачные танцы, её руки лизал в экстазе. О чём-то говорили. Они с Н* сидели за столом и смеялись. Я не понимал причин. Пожирал эту Мечту и не мог дождаться момента, когда потащу её в укромный угол, чтобы рассмотреть ближе… Мечта всё знала. Дразнила меня касаниями, не давала сосредоточиться ни на чём. Ей нравится, когда я плохо включаюсь в светские беседы, потому что не могу сопротивляться своей дикости, которую стимулируют так бесстыдно… Свечи пирога задувать не пришлось. Н* осталась одна за своим коньяком и улыбалась. Я только помню, что во рту у неё была какая-то «черешня», равная губам по цвету, когда я просил не ходить за нами, когда двинулся наверх с белокурой добычей в руках, предвкушая…
Это не было сном или галлюцинацией. Я любил падшего ангела демонически. А все страхи о том, что меня затравили до бессилия, сами боялись меня во время бунта. Спасибо, Лунная! Я тобой жив. Так и будет, пока ты возвращаешься…
Отцветает дурман жасмина порочной страстью
и никто мне не скажет, что вы с ним так ярко схожи.
В наркотической ауре золота тонет счастье
как тону в тебе я, в лепестках перламутра кожи.
Я ловлю сердцевины мерцаний мечты цветочной,
обезумев от белого снега в начале лета,
раздеваю тебя ментальную между прочим… и…
конечно же, я никому не скажу об этом… .