Не могу с людьми разговаривать. ( Я бы хотел уметь, но не могу…
«Это не я!»_ Не знаю, что со мной. Когда начинаю словообмен, то спокоен. А после… распаляюсь так, что не в силах остановиться и в руки себя взять…
Вот же Дикарь! Что за дикость? ( Если бы только знать, где кнопка эта и как она работает. Что же делать, чтобы уйти вовремя или вовремя заткнуться?… Идиот. Всё испортил. Всех распугал. Всех разогнал от точки `К` подальше. С кем говорить?… Кто захочет?… Припишут избалованность и решат, что опять орать буду… А я?… Я ведь буду… и обязательно оправдаю самые гнусные ожидания… Я кретин…
С утра голова была не моя. Кружилась, рвалась с гибкой оси прочь. Мне до сих пор представляются мои останки, раскиданные по углам комнаты. Кровавые чёрные пятна на стенах. Небо…
Мне нужен был костыль. Как устоять на ногах? Они мягкие как карамельная патока и плавятся, гнутся проще простого…
Где взять сил и не платить гордостью?…
Нигде.
Я полз, опираясь на вертикали коридора, в направлении тяжёлой двери из тёмного дерева, единственной непарадной двери, которая надёжно запирается на ключ с внутренней стороны тоже…
Это рабочий кабинет моего Отца…
Сегодня утром ожидал одну ценную вещь, заказанную в сети ещё пару дней назад. Услышал звонок в парадную дверь, позабыв обо всём на свете, вскочил, чтобы бежать и самолично принять вожделенную игрушечку, но метнулся крайне неуклюже_ и только до ближайшего косяка… Комната исказилась и я, хоть и пытался отчаянно ухватиться за стены, пролетев сквозь королевство кривых зеркал, не справился с давлением и результативно шлёпнулся в обморок…
— Как тебе удаётся?…
— Что именно?
— Не видеть людей…
— Не болтай. Правильно ставь вопрос.
— Тебе всё равно, что они живые… а не пешки твоих шахматных партий…
— Для пускания детских пузырей в этом доме тебя вполне достаточно. Ешь и молчи.
— … я решил… что мне… не нужны друзья…
— И сколько животных пострадало на этот раз?
— … Зачем ты так?!!… (
— Брось эту свою муть. Займись чем-нибудь стоящим.
— … у меня… голова начинает трескаться… сейчас развалится на дольки…
— Так иди ложись. Нора с тобой разберётся.
— … Ты меня презираешь?…
— В середине октября еду по делам в Израиль.
— … А я?…
— Лечись. Суши сопли.
— Я хочу с тобой…
— В таком виде?
— Я очень хочу с тобой…
— ?
— Мне надо!… — В середине октября. — как будто печать на утверждении поставил, скинул на стол салфетку и вышел из столовой стальными шагами…
Да, это мой Отец… На все вопросы ответил многозначительными взглядами…
Я действительно хочу уехать. Пусть в Израиль или в село Дохломухинское… куда-нибудь… к чёрту… подальше…
Потеряюсь там среди засмотренных до дыр достопримечательностей… или просто потеряюсь…
Я обглодан и слишком замёрз…
Я обглодан и слишком замёрз…
Мне бы в небе найти покой!…
По карнизу без соли слёз
снизу вверх, на свиданье с Луной
мне бы млечной тропой бежать,
оставлять окровавленный след,
чтоб у рваной души опять
были силы встречать рассвет…