Не нужны мне такие сюрпризы! Я не люблю сюрпризы. (
Утром меня встретила Н* и сказала, что после полудня ей необходимо уехать. А вот с возвращением она задержится, вероятно, до завтра. Я спросил, как это возможно сейчас? Она ответила, к обеду явится некая дама, с которой я уже имел неудовольствие соприкасаться около недели тому назад. Она же и будет рукоприкладствовать в течение дня.
— Как же так??? Кто тебе позволил??? — скулило моё нутро.
— Шеф. Оба шефа. Так что сиди на ж%пе ровно и не дури. — \привычный наказ\
— Я помню её. Это Джабба Хатт. Она мне шею свернёт или руку до простыни проколет! Ну, почему её присылают??? Почему именно её???
— Потому что, если вдруг начнёшь выступать, она тебя без разговоров ляжкой прижмёт и воткнёт всё что надо куда надо.
— Нет… ну… нет!… ( нет… — я пытался надеяться, что всё ещё сплю. Но какое там!
И моё неверие в мирный исход залили молоком за гостью белых кругляшей для тишины… Теперь я приподнялся на постели, чтобы разместиться удобнее с подставкой для нотобуко, бросаю настороженные взгляды на гору в форме, промявшую кресло напротив, где я привык видеть вальяжную грацию, а не такое вот Нечто… Смотрим друг на друга в молчании… Не хочу её слышать. Дискомфортно… ( Она неприятная и совсем чужая… А ещё она звучно дышит… по нервам… ( Так и будет здесь сидеть до вечера??? ( Она сводит меня с ума… (
— говори всё, что ты думаешь. Твоя философия простит тебя…
Молчать… гораздо больнее молчать. (с)
Я знаю это, как никто другой…
Бей. Не стесняйся. И пусть якобы Добро якобы победит якобы Зло…
Несколько дней испытываю перепады настроения и какие-то взрывы желаний с последующим угасанием эмоций и мыслей. Так много хочется запомнить, но никак не могу разобраться в собственной голове, рассоединить все события и расставить аккуратно всё на полках памяти чувств. Хоть плачь. Непристойность, право же… Много раз собирался фиксировать будни, но в момент прикосновения к клавиатуре, атаковал сон и кисель в черепе вставал студнем, я цепенел и больше ничего не происходило… Сейчас я снова здесь и буду пытаться танцевать.
О чём хотелось бы… О чём думаю слишком долго…
Я чувствую себя виновным, когда не говорю там, где должен. Я вижу, где нужно, но не могу… из страха… Давно испытываю фобию с названием К*. Очень неоднозначная природа ужаса. Я бы хотел броситься навстречу, завить слова в кокон и законсервировать для себя это существо… навсегда… для себя одного… Но… Существо живое. У него есть желания и невыносимо горькая печаль, привкус которой источают редкие буквы… Я всё вижу… Я ем. Я рядом… Я Тварь. Онемевший призрачный пёс. «Зачем же вы так себя ненавидите?» — спросила она несколько лет назад… Я ненавижу себя. За неё и других… За прошлое, настоящее и будущее… Я ненавижу себя. За то, что эгоист, извращенец и трус. Ненавижу…
Ещё пожираю i*. Отдельная больная история. За всё время мы прикасались друг к другу ничтожное количество раз… Не знаю, с кем я сцеплялся внешними буквами меньше, чем с ней… Но то, что остаётся без видимых ответов, излизано и проглочено, исписано в черепе кипами ответных страниц и этот процесс не даёт мне покоя… Он продолжается и не отпускает… Здесь природа моей тишины имеет совершенно другой страх. Я боюсь раздавить… Странное слово, но, подходящее. Я боюсь сорваться однажды, загнать в перламутровый завиток до полного отсутствия голоса, а после накрыть собой и раздавить… Не пытаясь выманить или вытащить для слов… нет… Просто раздавить и безумно рассматривать смешение крови порезов на пальцах и серебра искрящейся пыльцы. Пусть панцирь после хрустит сахаром на зубах. Пусть с металлическим привкусом кармина, с солью, с болью, волшебством лазури. Раздавить в пыль и задыхаться. Вот, что меня пугает до неподвижности. Раздавить! И лишиться…