ХДР

Вчерашнее рождение началось вполне традиционным образом. Меня трясло и ломало ровно с того момента, как я открыл глаза после ночи. Да, собственно, ещё четырнадцатого дня я ощущал предвестников «праздничного» нервного непослушания мозга и тела. Отвлекался на копипаст тем вечером, никакого удовлетворения это не принесло, тише в голове не стало ни на какой-нибудь жалкий децибел… Всё тщетно. Вчера я даже терял ориентацию в пространстве комнаты. На несколько секунд (минут?). Сказать иначе, я запросто потерялся в собственной спальне, вдруг предельно откровенно не узнал её стены и наполнение и чувствовал по этому поводу ужасающе яркую растерянность. Невесомость. Отвратительное давление.

Отец подарил мне оплату всех нажитых в Москве долгов, размеры которых он принял, многозначительно расплющив меня своим каменным взором, без слов, что лучше не пытаться переводить на человеческий язык…

Были звонки, на которые я оказался в состоянии отвечать только ближе к вечеру, ибо до того плавал в молоке волшебных коктейлей, влитых в вены в процессе подобия вялого протестующего зародыша скандала. С ним случился выкидыш. Я лежал тихо до самого заката страстей и солнца…

Полли позвонила мне, когда мой день уже почти умер. Она всегда набирает мои цифры позже всех. Она так любит. Знает, что я жду неистово. Звонит в последнюю минуту на пороге ночи… если вспоминает… о том, что у её никчёмной собаки какой-то там ничтожный день никому не нужного рождения…
Откуда-то воскрес Бага. Я боялся, что он забудет. Но с тех пор, как меня вытошнило на его покровы, он ещё ни разу не забыл… Ни разу. Не забыл.
Позвонил В (удивил меня\\). Неужели Н его подучила? \\ Ну нет. Нельзя так. Так нельзя. Невозможно считать меня настолько наивным и настолько ребёнком… Я всё равно не отдам её… пусть не думает…

Смотрел почту. Многое понял… опять… Но до сих пор не могу понять, зачем некоторые пишут, если не собирались этого делать, если не хотели… Я же вижу «галочки»… Я же всё! вижу!… Зачем?… Ведь никто не обязан, никто не должен. Честнее было бы промолчать, проигнорировать (как сделали многие), чем так (как немногие сделали)… так больно… Это больнее… Мне это совсем не нужно… и им тоже… После сухих посланий вежливости захлёстывает одиночество. Оно такое явное, что я плакал…

А ещё я плакал от искренности в посланиях тех, кто вложил её в несколько строчек… Строчки были разными, робкими, грустными, тихими, нежными и были те, в которых всё наоборот. Но одно их объединяло неизменно: цвет сияния, которое только я могу различить… СПАСИБО. чёрт… Бедное сердце. зачастило… (