День вчерашний. Буквоубийства… Аут…

Всё труднее и труднее открывать глаза по утрам.
Не физически, а из-за отсутствия каких-либо мотиваций…
Я теряю тех, с кем можно говорить. Теряю со скоростью секундной стрелки, методично быстро измеряющей радиусы заезженного циферблата…
Щелчок — и нет одного из них… Щелчок — и вот ещё один пал\ушёл\исчез\попрощался вежливо… Так было всегда… И будет. Зачем я дышу, зачем умираю так медленно?…
Вчера к вечеру меня захватила в крепко-липкие объятья непреодолимая чёрная тоска. Я опускался на дно глубоководного одиночества, распустил слюнисопли… Болела голова и я боялся, что это может закончиться плохо…
Отец был дома. Я спросил его: «Ты веришь в то, что буквы могут утолить голод?»…
Он ответил: «Я верю в мясо. А бумагой подтирают зад.»

Я пошёл в комнату-чернильницу и хладнокровно уничтожил несколько неряшливых кип своих рукописей. Собственноручно затискивал их в электрическую бумагодробилку и наблюдал, как они превращаются в белую, тонкую, молчаливую лапшу…
И мне было не больно. Мне было никак

Со мной что-то происходит…
Мне нужна помощь…
Мне, кажется, нужна помощь