Белокурую боль до конца судьбоносного выкурю и не дам огня никому, кто об этом спрашивает. Мне играть бы роль, а я что хочу, то и говорю, в золотую лазурь грязь души твоей перекрашиваю.
Мне оставить бы всё за чертой, не скатиться бы к пропасти. Мне остаться бы чистым и вольным, как был до рождения. Но вращаются бешено сердца безумные лопасти, потому что не смог я себя отучить от курения…
Сидели двое и хвастали своими медичками. Мерялись, у кого симпатичнее хранитель. А я был совсем уж недалеко и невольно подслушал, что они находят особенно привлекательным и о чём спорят. Я подумал, если бы вступить мне в их пари третьим, то обязательно они останутся в безапелляционном проигрыше…
А ещё до некоторых процедур принято по фамилиям парами из коридора звать, где хранители со своими бешеными псами ожидают. Открывают двери в кабинеты и так кричат две фамилии в порядке от хранителя к животному. В этой ситуации мы с Н* всегда неудобно лидируем по части смехотворного сочетания, хоть в каком порядке нас произноси… Н* говорила, в кулуарах ходят байки…
Она любит курить. Она курит одну за одной, с высоты балкона сны посыпая пеплом. Вновь прикуривает твёрдой рукой стальной, но в металле мыслей тумана нет (да и не было).
Непокорное пламя кармина густых волос усмирилось витками винтажного золота гребня. Она создана, чтобы её обнажал Колосс, а контрактом принуждена обнажать меня…
Словно лава кипящая плещет в стакане льда. Её имя дороже священной спасительной мантры. Самый меткий стрелок по мишеням безумия та, кто в сети проводов вызывается буквами \H\*\*\*\*\*\