1, 2, 3…
1. Я всё чаще интересуюсь, когда мы уедем отсюда. Отец отвечает размыто. Мне надоело море, такое солёное, что даже Н. в нём не тонет ни на миллиметр в глубь. Надоели наземные катакомбы улиц, вымирающие с понедельника до пятницы. Надоели бурлящие субботы. Надоело моё `состояние нестояния`, какая-то душевная импотенция, тупо ноющая в междурёберье. С каждым днём я становлюсь неинтереснее и скучнее, я физически ощущаю процесс собственного обесцвечивания. Хотел бы успокоиться, а Н. меня чем-то травит втихаря, чтобы не был ребёнком, ибо мои проблемы у них называются «капризами», не иначе… Я почти в отчаянии… (
2. Люди по-прежнему предпочитают почту всем другим видам буквообмена… / Да ещё и дружно увещеваниям вняли. (Но в этом я не уверен. Здесь что-то другое, должно быть.)… Уютнее держаться подальше от клетки и подкидывать пищу прицельно, подумав много раз, взвесив все «за» и «против»… Это нормально, наверное… Только сухо. А после трапезы першит в глотке и очень нужна вода…
В последнее время почта забита грустью до отказа. Информационное поле планеты штурмует общественное сознание мелодраматичностью осени…
3. Я непревзойдённый эгоист. Каждый не брезгует сказать мне об этом в тысячный раз. Специфическое удовольствие… Зачем они это делают?… Знаю, что нужно вести себя скромно и достойно принимать потери, которые сам же и провоцирую, не пытаясь цепляться за сапоги, уходящих прочь персонажей… Я не имею права на полноценный мир. Я не имею права на счастье (или хотя бы на какое-то подобие стабильности в отношениях)… Я недостоин… Я ничего не сделал для того, чтобы заслужить спокойное течение бесед на виртуальной кухне…
— Тук-тук! — Кто там?!… ах… это ты, Одиночество… ну что ж… Я уже обнажён… Входи…