Сопротивление изоляции

Погода слезоточивая… Не я. Сегодня мы долго говорили с Господином П*. Чувство разбитости мира не покидает. И при этом такая горькая язва, такая тупая злоба внутри, хоть вой. Мне кажется, я всех ненавижу. Себя в первую очередь. Может быть, за малодушие или слишком извращённый путь на эшафот. Я не понимаю собственных желаний. Мне снятся лилии, чёрные как смоль…

Вещественные воплощения из новых рецептов подгружают в это тело через каждые несколько часов. Очень тяжело идёт начало. Я словно наполовину каменный. А стремления оживились, да только абсолютно не те… Мне нельзя об этом думать? Я думаю именно об этом. Мне запрещено это делать? Я делаю именно то, что под запретом. Можно распечатать и повесить на стену список с табу. Я педантично нарушу каждый пункт… Буквы — последняя крепость, которая ещё не пала в войне. Как только пущусь во все тяжкие, пиши пропало…

Господин П* планомерно жарит мой мозг научно-фантастическими рассуждениями о лунной боли. Результатами он никогда не доволен. Я всё понимаю, но принятие многих нестерпимых моментов просто выше моих сил. А теперь, когда чужие руки так напористо ковыряются в том секторе сознания, где сокрыты самые потаённые файлы переживаний душераздирающей страсти, механизм противодействия может совсем сорваться в любую минуту. Отец даёт моим состояниям более прозаические характеристики. Это безжалостно и так ему свойственно. Подписывает всё подряд, все карательные методы одобряет. Воспитание духа по-нашему…

Вчера Н* начиняла меня очередной пулей по расписанию, как велено. Вдруг нижнее животное то ли размечталось, то ли задумало посрамить носителя, внезапно встрепенувшись.
— М-м-м-м, ну ты бунтарь! — лукаво заулыбалась Н*, как ни в чём не бывало…
Я подтянул край одеяла туда, прикрыться…
Надеюсь, она ни разу не напомнит мне об этом…

Я хочу подняться повыше, встать на окантовку крыши монолита, упирающегося головой в самое небо, развести руки в стороны, вдохнуть полной грудью в последний раз и сделать шаг…