До утра терпит голова-камень, чтобы к сроку мне открыть глаза. Рвутся молитвы алые ткани на электрические образа. Страх режет зрачки надвое, две половинки вибрируют, а боль держит меня во сне, ждёт, когда бес её выберет сразу в главные мозговожатые, в вечные руководители. А зубы до скола сжаты и тело теряет бдительность, вдруг на пол убого валится, да густо опасность пенится…
Я грешник. А И* малодушная, хотя старается скрывать это, но прогибается легко, не то что Н*, которая вовсе никак не резонирует… Уговорить И* на растрату, чтобы позволила мне отломить голову стеклянной пуле и распотрошить пару пластиковых цилиндров, оказалось проще, чем я предполагал… Я не бравирую… Даже наоборот, боюсь, дознаются те, кому не надо бы… Но как же тогда записывать?… В конце концов, необратимой трагедии не вышло. Мой день занимался в заботах о том, чтобы руки не дрожали над объектами, потом я боролся с атакующим упадком сил и после всего порезал палец… Случайно, вскользь, неглубоко, но перманентно садняще больно \и потому как-то горестно воспринимались дальнейшие нравоучения\…
Для неё огонь в никуда. Нельзя, закипая скверной, собой надрывать провода любимой далёкой стервы.
Срываясь пожаром в крик, я клетку свою ломаю и стали отточенной блики вонзаю в лицо морали.
Танцую бесславные па, бесовcкие телодвижения. Та, ради кого война, в безмолвия не нарушении.
Держать мне себя на цепи, отдать электричеству нервы за то, что спокойно спит далёкая лунная стерва…
Чем ближе контрольный день, тем больше липких мыслей и страхов произрастает во мне беспрепятственно. Остыть! Охладить голову! Вот что нужно сейчас. Очень нужно! Мне начинает казаться, что меня по-детски обставляют, что дозволение совершить поездку только лишь предлог и повод побудить старания быть послушным, но не более… На самом деле всё давно уже решено и я не смогу вырваться. Во время важной беседы обязательно подсунут такие провокации, чтобы споткнулся и сам был виноват при том. Если я не смогу пройти эту полосу препятствий без помарок, не видать мне посулённого… И что я делаю? Вместо медитации для достижения непоколебимости наивысшего дана дзен, клубок черноты в грудине обрастает неприглядными предчувствиями… Я не знаю, как задушить этого червя. Вижу только неудачи впереди и от того паразит жиреет и смачно гадит в душу, приумножая параноидальный хаос ежесекундно…
Только что приехал В*! Не может быть!… После новогодних событий, как к себе домой уже вхож, ей-богу, повсеместно. ( И что же, останется на ночь??? \ Он мне не нравится. И похоже, что я ревную Н*… \\ Чёрт. Я её ревную. FUCK
Умолял настроить меня к первому января так, чтобы я смог явить сюрприз для Полли. И главное, чтобы сей сюрприз не стал очередной срамотой и ужасом. В общем-то, в целом он таковым не стал. хотя… . а чёрт с ней — с шелухой…
Был в столице, любил Луну, включился Недобрый, воевал, убивал и делал безумный праздник’_ всем, кто того дожидался уже давно, чтобы не думали, что я поэт или призрак другого города. Видели мрази? Я в теле. И ни разу не упал.
Сейчас я дома. Уже очнулся, кажется. Разбиты руки и фасад хорошо поцарапан. Так хорошо, что я рад это видеть почти парой глаз. И губы эти я люблю, когда они запечённые отметинами внешних страстей, а не электрических самокусов. Получил от Отца за привод в полицию и от Н* за всё остальное. На первой беседе с Господином П* смеялся… На самом деле меня немного пугает, что веду себя нагло, будто плевать, и не могу нащупать грань уровня распущенности…