Очень тихо… Констатации и вопрос…
Меня, кажется, не убили… Только усыпили надолго и изнасиловали. Стало быть_ продолжаю дышать и смотреть, робко приоткрыв глаза. Притаился…
Меня, кажется, не убили… Только усыпили надолго и изнасиловали. Стало быть_ продолжаю дышать и смотреть, робко приоткрыв глаза. Притаился…
Сегодня я склонен к созерцанию и размышлениям…
Я не хочу кричать. Ничего не болит. Вдыхаю аромат талого снега. Томно брожу по комнатам время от времени. Привык к тому, что размазня моих стен ползает за мной по пятам, куда бы я ни пошёл… Течёт, плавно огибая все повороты и косяки дверных проёмов, бесшумно живёт на любых территориях и замирает, когда понимает, что я вижу её переместившиеся очертания… Голова тяжела, но не пытается взорваться… Всё делаю медленнее, чем хотелось бы. Режим slowmotion преследует и приправляет горечь лекарственных растворов мутным затейливым blur-ом…
За завтраком пил сладкий чай и говорил с Отцом. Он уверял меня в том, что я преувеличил «клиническую трагедию» (с) и со мной не сделают ничего нового… Я почти поверил. «Просто посмотрят.» (с)
Может быть… может быть… Когда я слышал эту фразу последний раз, меня не только смотрели, но и бесцеремонно больно трогали… | Ладно. Я не агрессивен уже несколько часов к ряду… Ради Луны готов умирать и жить. К чёрту всё…
_Let It Be.
Полезно иметь дневник… Смотрел сам себя и заприметил гнусную закономерность с названием Март… Меня ломает и рвёт на части. То в огонь, то в прорубь без одежды… Просыпаюсь с больной головой. Химическое равновесие на 15 минут… Ничего не держится в крови. Думать могу крайне недолго. Потом не могу сконцентрироваться ни на чём конкретном… Я пытаюсь смотреть в одну точку. Пытаюсь произносить одно слово циклично. Несколько раз… И начинает стучать в висках… Пульсирующие равномерные удары. Я не в состоянии терпеть атаку. Расползаюсь клейстером. Зову Н. и жалуюсь как сопляк… Она даёт что-то под язык. Отпускает. Тик-так… И по кругу…