Перерождество
Я уверен, за пределом будет лучше. И если там не пустота и конец, но адово жерло, это всё равно лучше. Давно душа в тюремной оболочке. От клетки с электричеством здесь останется лишь пепел. А у бестелесного не может быть физической боли, даже фантомной, да? Пусть душу пытают дальше. Я согласен разменяться. Которая из душевных пыток может быть мне в удивление? Взгляни на мою жизнь. Уходит худший год из всех худших лет от самого рождения. Последние дни оставшимися песчинками истекают в моих разбитых часах, разлетаются пылью космоса прочь в никуда навеки. Последние потери приняты. Нет следа от того, как я представлял себе этот миг. Если бы ты знал, что творится во мне. Если бы ты знал, что творили со мной. Больше нет сил, нет воли, нет во мне меня с мечом, есть только раздавленное нечто, потонувшее в собственной соли ничтожество. На дне нечем дышать, Kiriro. Здесь нет Кислорода и нет смысла ни в чём. Я вижу тот самый чернильный по цвету и бескрайний по форме монолит, который снился мне часто в прошлом. Я могу прикоснуться к нему, ощутить его глухоту и холод. Он здесь, чтобы поглотить меня? Чего я ждал всё это время? Лунного света, Kiriro. Живительного серебра лунного, чёрт возьми, света. Но вот Луна окончательно запрещённый препарат. Перемена адреса. Всесторонняя ложь. Знаешь, почему так мало слов о ней состоялось? Потому что слёз о ней было слишком много. Нить за нитью, как вены на слабых руках, резали люди, годы, обстоятельства и расстояния. Ничего не осталось, кроме моей безумной и на беду бессмертной зависимости. Разве так поступают с ещё живыми, Kiriro? Меня лишали Кислорода медленно, осторожно, вкрадчиво. Решили, я не замечу, как начну дышать лишь жабрами в новом мутном безлунном мире изоляции? Путали мои мысли, зачем? Перекрашивали мои чувства, зачем? Зачем своими манипуляциями по чёрному мазали? Я всегда знал, что нам вместе не быть. Всегда, Kiriro, веришь? Даже когда мог касаться шёлка волос и нежности кожи… . когда мог слушать её ментоловое сонное дыхание рядом… . в моменты наивысшего наслаждения… . каждый экстаз одновременно с электрической мыслью о смерти… . каждую минуту в черноте монолита беспросветного будущего… . Представь, Kiriro, всё то, что я есть внутри. Пойми мой личный непреодолимый непрерывный ад замкнутого круга. В клетке больного тела и таких же инстинктов бытие делалось всё труднее. Боль сломала меня и доедает, смачно роняя искры на обагрённую землю. Я даже с химической кровью справиться не могу. Электрический раб собственной природы, никому не нужный ментальный урод, наркоман и нищий. Я хочу, чтобы всё закончилось. Чтобы все были счастливы, не оглядываясь на непредсказуемый неугодный срамной балласт. Хороший подарок, полезный, желанный — остановиться. Буквам тоже никто не будет чернить настроение жаждой говорить. Чудовищно — пытаться лечить диалогами свои пальцы, перманентно мечтающие ощутить ползущее по запястью лезвие. А я это делал — пытался отвлечься в надежде протянуть ещё немного… для неё… . Одиночество справедливая плата. Теперь хочу, чтобы все были счастливы. И ты… . Так что не смей думать обо мне с сожалением, Kiriro. Не смей испытывать грусть. Испытай лёгкость, пожалуйста. Наверное, это приятно. Прости… .