Разлетелись соловьи…
Здесь всё чужое. Всё отменно белое:
диск солнца — платина, фантом благого света.
И только я фатально неизведанный
к ремням пришит, стальной рукой раздетый.
Холодным страхом простыни постельные
окроплены-испятнаны постыдно и
боль души за ранами нательными
искусно спрятана — её почти не видно.
Не разглядеть бока любви изодранной,
воскресшей вновь фонтаном кровотока.
Здесь небо белое, а я лежу прикованно
в агонии мерцающих пороков…