Прекрасный вечер.
От нашей встречи остались только шальные вздохи
и фейерверки ночной картечью на спящий город переполохом.
Теперь я знаю,
ты любишь звёзды,
но больше те, что ненастоящие.
А я реагирую очень просто —
дрожу от игры и фальши.
Да, это можно принять за страсти.
Ты это сделаешь, я уверен.
Все нужные козырные масти в чёрно-коварных когтях зверя.
Прекрасный вечер?
Пыльца иллюзий.
Всё как ты любишь!
Всё оплачено!
Ты рядом с Небом!
Но Небо то плачет
фальшивыми звёздами…
не на удачу…
Сейчас наедине с собой…
Я не могу просить адекватных советов ни у кого из тех, кто мне знаком…
Да и нужны ли мне советы?… Меня ничто не спасёт… Я проклят…
Сегодня слонялся по коридору. Проходил мимо кабинета Отца. Услышал его громкий голос. Впал в транс и простоял под дверью неизвестно сколько. Слушал разговор. Слушал его тон. Поглощал его силу и от страха не мог шевельнуться, будто всё, что говорилось ярым потоком, Отец извергал в мой адрес, глядя мне в глаза, ломая мой хрупкий позвоночник неимоверной тяжестью огненной энергии своего чёрного идеально отточенного сухого и холодного голоса. Последнее: «Ты разочаровал меня. Я ожидал от тебя большего. Ты уволен. Разговор окончен.» Печать. Клеймо. Роспись. Я очнулся от того, что после некоторой тишины вспыхнуло моё имя. После чего вспыхнул я сам…
Отдай мне своё карамельное сердце.
Возьми взамен моё [собачье].
Возьми навсегда мою верную преданность
и дикую страсть в придачу.
Я буду послушным домашним волком
лизать, обезумев, твой сахар,
и выть на тебя невозможно долго,
и пить наркотический лунный запах.
Ведь ты же не знаешь, как быть в ответе
за тех, кого ты приручаешь намертво?…
Живёшь на своей карамельной планете…
и… ненавидишь собак…
Буквы цепочкой одна за одной вьются, сплетаются в невидимую связь, мерцают, цепляются друг за друга и навсегда в текстовых скульптурах остаются, и навсегда растворяются в маленьких витиеватых божествах. Им люди, от людей рождённые, верят, ненавидят их и в них влюбляются без устали, со всей страстью. Буквам можно смело отдаться. Они Боги! Они не станут меняться, притворяясь сухими и убого-расчётливыми цифрами. Они Буквы! Яркие буквы, завораживающие графическим мастерством цветоощущений, отвлекающие от мыслей о расколотой вселенной, отвлекающие от мыслей об одностороннем непонимании и падении в вечность… отвлекающие от мысли об убийствах…
Записывать непременно!
Попеременно впадая то в боль, то в отчаяние.
Неосторожно, небрежно буквами сыпать и плевать на то, что кто попало может их съесть с жадностью или от праздности.
Я не боюсь!
Я очень смелый, когда меня касается дело эксгибиционизма и цинизма, над собственной жизнью глумления от болезненного настроения и от того, что я одиночеством выкормлен досыта…
Есть шанс, от одного до ста, что кому-то я всё-таки нужен… на буквенный ужин кушаньем…
Где ты, Мой Друг?…
Не молчи!!! Кричи! Громче кричи!… ибо я умираю…