Сегодня я научился…
BUCK-TICK 櫻井敦司 SACRIFICE
Теперь я умею делать мигалки. Теперь я делаю их ровно. Спасибо всем, кто отвечал на мои вопросы и не послал меня прочь. Это было сложно, я понимаю…
BUCK-TICK 櫻井敦司 SACRIFICE
Теперь я умею делать мигалки. Теперь я делаю их ровно. Спасибо всем, кто отвечал на мои вопросы и не послал меня прочь. Это было сложно, я понимаю…
Начиная как будто бы с самого 9 мая и по сей день с утра до ночи из соседнего палисадника доносятся крики гуляний, песен и плясок. Из наблюдения за вакханалией вытекает вполне логически внятный вопрос «Сколько можно?!» ( Казалось бы, не за стенкой так глотки дерут и даже не во дворе. В своём дворе шумят, не в нашем! А от нас до соседей вполне приличное расстояние по дорожкам, через ряды вишен-яблонь и прочих насаждений на грядках. Чёрт! Честно признаться, я до сих пор совсем не могу разгадать смысл моего почти насильственного переселения из отчего дома в такой же дом, только с той разницей, что зовётся он здесь Дача… Хххххххххх-х… . Я зол. (
Вчера день не задался. Я выходил к деревьям и не успел влезть в жасмин, как эти гадостные мракобесы за забором опять взялись за своё. Кроме того, они когда-то успели соблазнить Н, которая засобиралась к ним присоединиться, пытаясь и меня туда затащить частью своего плана на отдых. В момент серьёзного сцепления моих рогов с плинтусом обескуражило заявление: «Тут скучно, а там все парами. Пошли со мной. Пока девки будут тебя хотеть, я присмотрю себе мужика для шашлыка.» (с) !!! Это нормально?… Я бы ещё понял, если бы «Все парами, а мы вроде как тоже вдвоём.», но чтобы так \!\… Я отказался наотрез. Мне было противно. А Н, прикрывшись свободным временем, всё же улизнула к врагам петь, пить и заводить любителей мяса, или разводить любителей, что тоже могло быть без усилий при желании с её стороны… Я остался дома, но соседи время от времени подсылали отчаянных добровольцев, которые силились выманить меня к мангалам… не без подачи Н, я уверен… Да только мне было не до того… Я пытался дозвониться до Луны, а она, поговорив со мной несколько минут, после только сбрасывала мой номер в ад, не давая шансов узнать о причинах такого категорического байкотирования моих попыток приблизиться…
Ладно… \пропустил сейчас случайно первую букву и получилось «адно», слово такое и состояние\
А вообще-то много всего произошло, даже при условии, что я вне дома. Всё же побочные эффекты при переходе от небытия к апатии невозможно пережить, не разбив кулаки, не украсившись ссадинами обильно и не получив пару-тройку синяков-печатей на видном месте… | Сеть. Тебя не отняли за сломанные позвоночники деревьев, милая… Сделать ли жизнеописания? Вот не знаю…
Просто, чтобы не забыть, зарисую.
Рукоблудил, а в черепе звучала мелодия… и неразборчивый женский голос…
Я не мог вспомнить, что за песня, о чём, чей голос, и не мог понять, почему она не даёт мне покоя, не уходит, но и не являет себя до состояния осознания…
В момент, когда я решил, что «Всё! Хватит!», вдруг отчётливо закричал в голове звук. Я вспомнил, всё проверил, убедился, что она, и тогда стало ясно, Почему…
Patricia Kaas — Les éternelles
Мне так трудно, что даже невыносимо… Откровенно. Каждый раз в попытке как-то придвинуть себя к обществу, я понимаю, что снова пролетел. Я наверняка безгранично невозможен в качестве порядочного джентельмена… Не такой, о ком романы пишут… Я не Друг. За всю жизнь не было никого, с кем можно говорить без оглядки на какие-нибудь обстоятельства…
Не хочу быть с людьми. Для комфортного взаимодействия им нужны морально-нравственные шаблоны, приемлемые для них, а я не могу вписаться и не хочу этого делать… Отсутствие должного приспособленческого воспитания никто не восполнит, потому что я неуправляем, когда вижу рамки, ярлыки, клетки, ошейники, список правил поведения или просто коллекционеров… Я боюсь арканов, боюсь стеклянных колпаков и колб с формалином… Я БОЮСЬ. Ощущение, что у меня отнимают последнее, что пока ещё не забрал никто… Право на слова. Право на мои собственные буквы. Право владеть ими единолично и распоряжаться ими так, как они сами того потребуют. Если я не могу сказать всё, что я хочу, когда я хочу и кому я хочу, я начинаю сходить с ума и физически умирать в агонии задохнувшейся души… Причины удушения, рождённые в головах душителей, не столь важны. Когда начинается пытка, мне всё равно, чем ломают моё горло, даже если это ожерелье с бантиком, к которому предлагается уют, тёплая подушка бархата цвета бордо и красивые золотые кисти… Если нельзя иначе, среди всех благ я выбираю свою свободу. Под любым соусом поданные запреты на слова или давление в противоположном интересе получить буквы срочно, когда их ещё нет в виде букв, а есть только недооблизанные внутренние светляки, искры — это попытка взять меня под контроль… Это равно покушению на моё единственное право, без которого я не смогу уже быть собой и вообще не смогу быть. Слишком много глухого насилия.