У меня сейчас хорошие лекарства и я всего лишь похрипел под Н, пока она вытащила мои вскипающие мозги из сети и заставила дышать заблокированные ментальной рвотой лёгкие… Я долго лежал после, обречённо опрокинувшись на простыни постели, и много думал о том, как мне жить дальше…
Совершенно очевидно_ люди никогда не примут меня. Сколько не пытайся душить свою природу, она раздавит череп и возьмёт своё. Я пошёл к Отцу и сказал, что хочу вернуться на заброшенное место работы. Он посмотрел на меня так, словно пытался разгадать в просьбе мой очередной «закидон». Я всё понимаю. Что можно ожидать от людей, если собственный Отец не верит мне и в меня не верит? Никто не виноват. Только я. А он сказал: «Серьёзно поразмысли над этим желанием до конца недели. Если будешь здоров, в понедельник поедешь в кабинет.» Я вернулся к себе, чтобы «поразмыслить»… и всё решил окончательно. Да, я больше не хочу, чтобы меня били те, перед кем я голым лежал и скулил непотребно. Да, я не хочу терпеть недоверие, надругательства и боль. Разве это ненормально?… Мои слабости убивают меня. НАХУЙ ВСЕХ «ДРУЗЕЙ»! МНЕ НИКТО НЕ НУЖЕН! — снова закрутилось в голове старой пластинкой… Мутация началась.
И почему, когда я отключаюсь от жизни совсем, в ней начинают случаться ситуации, когда я должен быть в точках, где меня категорически нет на тот самый нужный момент?…
Это несправедливо по отношению к… ко всем… Несправедливо. Да. Я уверен.
А ещё… Не знаю, что сказать тем, кто мне нравится…
Было бы сверх великодушно с их стороны, подождать, пока я созрею до рождения подходящих слов и не думать, что мне наплевать на всех и на всё. Это не так. Я плакал от писем и пока не готов адекватно излиться… Ком в горле… Чёртов ком…
Мне так трудно, что даже невыносимо… Откровенно. Каждый раз в попытке как-то придвинуть себя к обществу, я понимаю, что снова пролетел. Я наверняка безгранично невозможен в качестве порядочного джентельмена… Не такой, о ком романы пишут… Я не Друг. За всю жизнь не было никого, с кем можно говорить без оглядки на какие-нибудь обстоятельства…
Не хочу быть с людьми. Для комфортного взаимодействия им нужны морально-нравственные шаблоны, приемлемые для них, а я не могу вписаться и не хочу этого делать… Отсутствие должного приспособленческого воспитания никто не восполнит, потому что я неуправляем, когда вижу рамки, ярлыки, клетки, ошейники, список правил поведения или просто коллекционеров… Я боюсь арканов, боюсь стеклянных колпаков и колб с формалином… Я БОЮСЬ. Ощущение, что у меня отнимают последнее, что пока ещё не забрал никто… Право на слова. Право на мои собственные буквы. Право владеть ими единолично и распоряжаться ими так, как они сами того потребуют. Если я не могу сказать всё, что я хочу, когда я хочу и кому я хочу, я начинаю сходить с ума и физически умирать в агонии задохнувшейся души… Причины удушения, рождённые в головах душителей, не столь важны. Когда начинается пытка, мне всё равно, чем ломают моё горло, даже если это ожерелье с бантиком, к которому предлагается уют, тёплая подушка бархата цвета бордо и красивые золотые кисти… Если нельзя иначе, среди всех благ я выбираю свою свободу. Под любым соусом поданные запреты на слова или давление в противоположном интересе получить буквы срочно, когда их ещё нет в виде букв, а есть только недооблизанные внутренние светляки, искры — это попытка взять меня под контроль… Это равно покушению на моё единственное право, без которого я не смогу уже быть собой и вообще не смогу быть. Слишком много глухого насилия.
Солнце выжигает на сердце моём имя.
В пламени рождён, в пепел обращён тобой, Полина…
Твоя тонкая сигарета… Её дым глотаю извращённо и вожделенно всякий раз, когда мы близко друг к другу… А ты смеёшься. Я дикий зверь и бог войны, любимая. Меня возбуждает сопротивление. Оно меня возбуждает и бесит. Дождёшься. Огнём опасным возьму в свой плен твою Вселенную непокорную навечно. Ты мне верь! Ведь я без тебя не могу жить — умираю, гнию, рассыпаясь золой, нервно тлею. Без тебя не могу быть — таю, дышать не хочу, не знаю ничего и не умею… Без тебя… Мне плохо, мой дьявол. Я сломан. А я так не желаю. Ты мне нужна. Пожираю себя, пытаясь заглушить боль одиночества и ревности…