«СКАЖИТЕ, ЧТО ЛЮБЛЮ ВАС НЕ НАПРАСНО!!! !»…
Ору как бог, а толку никакого…
Пожары ревности, огонь агоний красных,
запястья жгущие циничные оковы
мечтаю скинуть-сбросить очень просто!
Хочу ворваться в этот мир свободным!…
… но буду Вам служить, пока не сдохну…
Да! И не сдохну, если Вам угодно…
Мне иногда снится семья. | Я уже не ребёнок. Рассказываю какие-то забавности за завтраком. Родители смеются. Смеются. Смеются. Да! Именно вместе! Звонко и чисто. И, конечно же, на этой планете одновременно… В комнате очень много лазури и солнца. Луна в платье из блёсток микроскопической пыльцы. Сверкает… кружится в золоте неба. И все-все-все без исключения любят друг друга… Это видно по глазам, в голосах слышно без труда. Воздух наэлектризован теплом и светом. Дышать неимоверно легко.
Наверное, мне снится счастье… и я просыпаюсь… в слезах… в отчаянии… в темноте…
Всё катится к чертям собачьим… Впрочем, как всегда…
Осень. | Осень смешала все карты и перечеркнула все планы. | Я хотел уехать в столицу; Водить Полину по ресторанам, а вечерами смотреть, как она курит свои тонкие сигареты возле полуоткрытого окна; Фотографировать аппаратом памяти её хрупкие запястья, сохраняя их образы в пылающем черепе невозможно любовно и бережно. Её запястья изящны настолько, что сама Крастота может позавидовать пластичности форм и безупречному бархату кожи с запахом жасмина, белого дыма, парфюмерного коктейля и магической всепобеждающей сексуальности…
Я хотел…
Почти ушёл.
Диоптрические линзы жгли кожу термита. Смотрели безжалостно. Сладкий запах того, что капают в стекло стакана, когда сердце слепнет от боли, не давали. Резали по живому. Кровь пускали. Заставляли извиняться и каяться. [Молчать пытался.] Вены насиловали не раз. Всё прахом. И нельзя привыкнуть. Кричать бесполезно. Никто не услышит. Только хуже будет.
Простите, ЗВЕРИ. Я стану послушным. Вы опять победили…