Пике

Вчера я провёл здесь всё своё время. Пытаюсь снять тяжесть килобайтов с сайта. Изображения будут транслироваться иначе. Отнёс уже половину к новому складу. Снаружи ничего не изменится. Это выход. И руки нашёл чем занять, и голову. Правда, старался не цеплять хроники, но всё же наелся немного. Некоторые грозились из прошлого, кололи память больно. Несколько раз, ближе к вечеру, у меня случались приливы, и я думал, что сорвусь в пропасть, да пущусь в сутяжничество-кверулянтство комнатного масштаба. Потом хотел бежать до L*, спотыкаясь, и красться до порога, и скрести лапой в дверь, просить внимания и разговоров хоть бы даже и ни о чём, хотел писать жалобы, но нашёл фигуры и всё досталось им вслух. Хорошо. Буквы не сыпал и выдержал. Отпустило… Если такие приступы переждать, как ломку, тяга разжимает пальцы на моём горле и можно заглотить вдох… Я, вероятно, храбрюсь излишне, всё же Н* дала мне кругляш под язык, но мне приятно представлять, что я сам не был безвольным при подлости панических атак. Н* считала, чтобы я не задыхался. Я думал о том, что она очень красивая и даже дикий огонь её волос послушно затянут в причёску и мне тоже следует слушаться, чтобы затихнуть… Атаки неприятны. Несколько минут давления в черепе, но вся система приходит в дрожание и негодность. Важно не сорвать чеку, остановиться, не блевануть искрами на персонажей, к которым магнитит в беспокойстве. Важно не искать помощи на стороне, никого не уводить с собой в тайники для трапезы. Ко мне могут прислушаться из жалости и будет только хуже, я затяну в свой приступ невинных, стану очагом без контроля. Так мне объясняли. Нельзя жаловаться, расслабляться и ложиться под гнёт накрывающего морока. Нужно бороться. Без Н* у меня совершенно не выходит замедлить сердцебиение. Вчера я звал её сам…
Ещё много думал о К*…

А позавчера было совсем худо. Самые чёрные мысли не давали покоя, не уходили, заставляли быть агрессивным в слабости и унижали самосознание мучительно… Весь день я провёл в постели. Мне казалось, если я поднимусь, обязательно стрясётся беда. Представлялись сюжеты даже при посещении ванной комнаты. Поранил десну, потому что закусил зубную щётку, когда изобрёл тысячу способов сделать её средством, оружием нанесения повреждений несовместимых с жизнью… Н* говорит, что в журнал записала абсанс. Я помню, как выдавил из тюбика с пастой часть его души и после только сплюнул бело-красную кляксу на фаянс раковины… Когда клякса потекла вниз, оставляя за собой след розовой пены, я изобрёл ещё сотню способов…
Плохие мысли разрывали череп, звучали одновременно какофонией бесовских хоралов. Я не мог уснуть, чтобы не слышать всё это. Выпрашивал искусственный сон. Не получил. Запрещено по другим показаниям. Только тело обмякло от какой-то настойки и всё. Пытался буквами освободиться, снизить напряжение. Чувства же все перемешались и терзали баснословно своими силами. Я не понимал никаких других ощущений, кроме одного желания исчезнуть в пустоте космоса незамедлительно. Я хотел тишины и давился солью…

Н* усыпляет по расписанию, как не умоляй ладонями в пол. По утрам в комнате витает концентрированный аромат цитрусовых. Бельё меняют ежедневно от сырости. Меня пока ещё не опрокинуло. Н* всегда со мной. Ей, кажется, трудно и это я во всём виноват. Неспокойные ночи. Она замалчивает многое, я уверен…