Много думал. О буквах, о себе, о любви… Пришёл к выводу: я никогда не смогу надеть концертный костюм Человека-образа и пойти по свету, предлагая себя, продавая свои мысли и чувства, впечатанные в белые страницы тиражей с запахом свежей типографской краски… Мне говорили часто: «Собери всё и будет книга.»… Да, будет… И что дальше?… Что будет дальше?… Допустим, вот они, мои клоны, лежат и дышат мной, переполнены моими криками… Что мне делать с ними?… Я никогда не позволю себе опуститься до сцены, квартирников и прочей мишуры знакомства с аудиторией сочувствующих, где нужно будет с выражением читать свои буквы с табуретки, нервно покуривая между строчками, листая себя или декламируя наизусть… Я даже мысли не могу допустить такой: «Они купят меня и унесут к себе домой!»… А потом будут топить мною печи, заворачивать в меня солёную рыбу, сдавать в приёмный пункт макулатуры, подтирать зад… Хотя именно это, может быть, единственное, чего я достоин… Не могу… Не могу отождествлять себя со словом «поэзия» и его производными… Изнутри боль, словно электрический разряд тому, кто прикасается к оголённому проводу… «Не влезай! Убъёт!»… Вся жизнь «Не влезай! Убъёт!»… К тому же, в моей семье «поэт» — слово ругательное и я с детства испытываю панический ужас перед ситуациями, в которых можно получить такую кличку… Я стесняюсь и ненавижу сам себя за то, что голова постоянно рифмует переживания, хроники, события, явления… Безостановочно. Всё одно к одному неудачно. И мне не выжить здесь, кажется… (
