Я сказал, что никуда не поеду. Я сказал, что буду орать и уже чувствую, как волнение зародилось в животе и полезло к глотке…
Мне ответили, что всё не так, как я представляю. Мне обещали, что выпустят в сеть, когда проснусь после нравоучений и если сделаюсь хорошим, то обязательно…
Нужно ли верить?… \ Опасное настроение…
Курю безрадостно и в общем-то уныло,
нервно прикусывая фильтр сигареты.
Я готов открыться яростно всему миру,
да вот только миру, кажется, не нужно это…
Он не слышит возбуждённое огненное дыхание.
Живу с перебоями в работе головных электроламп.
И какое-то странное чувство, какая-то мания,
что мерещится вместо лиц один безликий штамп…
Я дикарём стою у запертых наглухо ворот,
за которыми кавалеры и дамы-молоко-с-кровью…
И меня магнитит, манит откушать этот сброд,
кавалеров в клочья, откусить от дам, испить любовей…
Я готов открыться! Да! Всему этому миру!
Притоптать сигарету, расстегнуть безумие оков
и повесить своё тело на мачте! Майна! Вира!…
… да вот только мир, пожалуй, к этому не готов…
Текут фиолетово яды отчаяния.
Сбиваются стройные струи в лужи.
Я соткан из шёлковых тканей печали —
по швам так легко… если будет нужно…
Кармином огней засыпаны звёзды
в карманы кобальта небосвода.
Безумные птицы вьют гнёзда,
выклёвывают глаза несвободы…
Восходы пылают слезами закатов
и Солнце Луны освещает лико…
Все сонные лона телами помяты.
Зрачки пожирают хрусталь бликов.
Я выйду в облако неба пыли.
Уже не шёлк. И уже не душно.
Меня поменяли. Меня убили
по швам. сталью…
… так было нужно…