15 июня. ДР.

С самого утра началось волнение от ожидания. Ждал чего-то… сам не знаю, чего именно… Всегда так. День рождения.
До пятнадцатилетнего возраста я получал подарки только от Отца. У меня не было друзей, которых можно было позвать на праздничный ужин. После пятнадцати появились ужины, но по-прежнему не было друзей… Рядовые вечеринки с гостями, большую часть которых я видел в первый и последний раз. Какие-то имена, какие-то лица… Сборища для заполнения вакуума. Просто для того, чтобы не оставаться одному в комнате со стенами, расплывающимися от солёной воды одиночества, страха и пустоты… Когда я понял, что искусственно созданный балаган не помогает мне убежать от себя хотя бы на один убогий день, цирк был закрыт. Я снова остался один и спрятаться было негде.
День рождения — это тот день, когда ты вновь и вновь понимаешь, насколько бездарно ты потратил очередной набор «365». И становится больно.
В прошлом году три человека перевернули 15 июня с головы на ноги. Лучшего шока в моей жалкой жизни я не испытывал и запомнил подаренное мне состояние навсегда, видимо. [Пишу и плачу от умиления как дурак. СПАСИБО ВАМ! Я ОЧЕНЬ ВАС ЛЮБЛЮ! Даже если злюсь или не вижу вас от своих несчастий, я люблю вас. Совершенно.]
2009. Вчера.
Я делал вид, что мне всё равно, что мне наплевать на внимание или невнимание и что я не жду ни единого слова ни от кого…
За завтраком опрокинул на себя чашку кофе. К обеду не мог сосредоточиться на том, что делаю. Чтобы правдоподобнее изображать равнодушие и хладнокровие, перестал болтаться по дому, беспричинно заглядывая в комнаты, лёг, открыл первую попавшуюся под руку книгу на первой попавшейся странице и пытался смотреть в неё не отрываясь. Даже очки нацепил, но ни одной буквы так и не сложил в узнаваемое слово. В сеть не выходил. Боялся пораниться, захлебнуться молчанием тех, кто дорог. Ждал чуда. Ждал. Убивал время изучением потолка во всех подробностях. Так до вечера дотянул, себя не помня. Не мог поверить, что всё снова как в детстве, что тишина с утра до ночи и ночная истерика от того, что никому не нужен не за горами. Сжимался пружиной с каждым шагом в темноту послезакатную. На Нору «смотрел щенячьими глазами», по её словам «душещипательно». Неужели правда? ((( Я же изо всех сил задирал нос и демонстрировал то, что не думаю совсем ни о чём. Идиот. Опять довели меня до слёз своими сюрпризами. Разыграли как пятилетнего ребёнка без всякого труда.
Около 19 часов. Я принял позу зародыша и отвернулся от мира лицом к стене с головой спрятавшись в чёрное атласное постельное покрывало. Утонул и затих. Почти уснул, но вздрогнул от звонка. Кто-то пришёл!
Я бежал через весь дом до первого этажа и остановился только за дверью в парадную. Прислушивался. Пытался дышать ровнее. Пытался не вывалиться в нервно взъерошенном виде на смех пришельцам. Но всё же выскочил, потому что знакомые голоса услышал, потому что узнал. Бага привёз Полину, и Нора шуршала подарочной фольгой.
— Привет! С днём рождения! Мы хотели тебя удивить! Получилось?
Что-то в этом духе… Но я плохо помню, потому что «получилось»… Безбожно выбили меня из колеи и я не остался в долгу, слегка потеряв равновесие. На мгновение. Было состояние разрядки. Как бы аура. Но всё прошло, и я благополучно подключился к реальности, бросаясь на гостей с пугающими объятьями и поцелуями…
Я хотел, чтобы вечер не кончался. И он не кончался. Мы много говорили, и они смеялись (только я совсем не помню тем и причин). Позвонил Отец. Сказал, что задержится за городом ещё на несколько дней. Я думал только о том, как заманить Луну в спальню и оставить её ночевать, не дать ей исчезнуть до утра и даже больше, не дать ей повода ко сну. Я слишком соскучился и почти утратил контроль над собой, распуская руки прилюдно. Полина всё понимала. Точно. Как всегда. Все всё понимали. И я не заметил, как вечер превратился в безумную, огненную, дикую лунную ночь.

P.S. Меня отпустило всего несколько часов назад. Полина уснула, а я никак не могу остыть, хотя физически сейчас годен только к изнасилованию клавиатуры своими впечатлениями.
Я счастлив!!!
Но я боюсь закрывать глаза. Боюсь спать. И боюсь не спать и нарушать запреты.
Я так хочу, чтобы всё исчезло и остались только мы вдвоём. Только я и это божественное обнажённое создание, подарившее мне рай.
Кричать бы! Но я только шепну ей на ушко, тихо-тихо, совсем неслышно:
Я люблю тебя, Луна.
Я не могу жить без тебя.
Это неизменно и вечно.
Я — твой — раб…